Куба — это не только знакомый нам с детства рисунок «ящерицы». Это еще четыре архипелага: Лос-Колорадос и Хардинес-дель-Рей — на севере, а также Лос-Канарреос и Хардинес-де-ла-Рейна — на юге. Горизонт Кубы крылат. У меня, как наверное и у каждого другого, Куба непременно ассоциируется с Фиделем, Че, ароматными сигарами, ромом, мачо в сомбреро и сальсой, веселым нравом и добродушием ее жителей. Мы знаем «на подсознании», что на Кубе рождаются чемпионы мира по шахматам (Капабланка). Часты ассоциации «бедности, нищеты», социализма, искушений-угроз США. И нам было интересно самим почувствовать аромат Кубы, подтвердить или опровергнуть догадки, ответить на вопрос — хорош ли социализм, понравится ли нам то, что так знакомо с детских лет!

Фиделя современная кубинская молодежь не идеализирует, но уважает не за проводимую им экономическую политику («Социализм лишил нас завтрака, обеда и ужина»), а за социальную систему («Социализм дал нам лучшее в мире здравоохранение, прекрасное образование и развитие спорта»). Выйдя из самолета, подумалось: «Свет... Как много света!» Поэтому даже если ты ничего не понимаешь в фотографии, получится профессионально, везде просто разбросаны уже готовые кадры-шедевры.

Автомобили. Дороги. Улицы

Дороги еще со времен древнего Рима (как и право) считались цивилизацией. Покрытия добротные. Разметка яркая. Машин не мало, но и не много. Пробок нет. Бросилось в глаза большое количество людей на обочинах: люди ездят автостопом. Это говорит о безопасности: здесь не боятся сесть к незнакомцу в автомобиль. Номера на автомобилях радужно-разноцветные — принадлежность транспорта той или иной государственной структуре.

Кубинцы — дисциплинированные и водители, и пешеходы. Гаишники стоят на постах, а водители «мигают» друг другу — совсем как у нас. Большая часть машин — наши знакомцы, постепенно исчезающие с московских улиц: «Москвичи», «Лады», «ЗИЛы», «Камазы», «Уазы».

По пути в Варадеро любуешься видом не только водной глади, но и зелени ананасовых, манговых садов, сахарного тростника — гигантские «петушки», стройные королевские пальмы. В Гаване ездят желтые автобусы «гуа-гуа», которые мы прозвали «гу-гу» (это слово очень любит наша внучка). Велотехники немного, мне показалось, что этот вид транспорта здесь непопулярен. Зато есть такой транспорт как велотакси и «коко» — занятные желтенькие мотороллеры-яйца, водители которых в основном женщины.

Особый восторг вызывают «древние» автомобили американских кровей — длинные, с открытым верхом или с крышей, то кроваво-красные, то изумрудные с искрой, то коралло-шафрановые... Откуда здесь их столько? Почему они так молодо выглядят? Ответы мы нашли. Хочу, чтобы и вы после поездки на Кубу на них ответили.

Безопасность

При первой встрече с гидом в отеле Гаваны были неприятно удивлены не только равнодушием гида к своей работе (чего не скажешь о другом гиде, Хуане Франциско в Варадеро, любящем свое дело и туристов), но и ее словам о том, что преступники срывают с людей золотые украшения. Спорить не буду, не знаю. Всё может быть. Кстати, русские канадцы, с которыми мы общались в отеле, не уставая, спрашивали нас о том, не страшно ли нам было без группы гулять по Гаване. Но наш 15-дневный опыт пребывания порадовал безопасностью.

В Израиле нас мощно «обули»; в Марокко все несут с собой тапочки в воду — иначе украдут. А на Кубе общество настроено по отношению к ворам негативно и помогает полиции. У нас же часто даже с экрана ТВ тебя учат: не сопротивляйся, если тебя кто-то грабит; отдай кошелек, жизнь дороже; если видишь, что нападают ещё на кого-то, не вмешивайся, вызывай милицию. Разумно. Но всё же, всё же, всё же... Тапочки на кубинских пляжах часто оставляют у входа на пляж — пусть подождут меня до вечера — как при входе в дом.

Варадеро

Слово «Варадеро» моему поколению знакомо, была такая популярная песня, которую я спела многим, очень многим кубинцам:
«Небо надо мной, небо надо мной, как сомбреро, как сомбреро!
Берег золотой, берег золотой, Варадеро, Варадеро!
Куба далека, Куба далека, Куба рядом, Куба рядом!
Это говорим, это говорим мы!»

Иногда слушающим моё пение я переводила текст. Но понимали и без перевода, хохотали, радовались, удивлялись, что в русской песне есть «сомбреро, Варадеро, Куба».

Мой Варадеро — это купание, пляж, прогулки, отель. Это не музеи, не базары. Мы побывали в двух магазинчиках этого курорта, прокатились на туристическом автобусе — «от А до Я», умылись теплым ливнем — редчайшим в эту пору. Мы увидели курсирующие по Варадеро кареты, запряженные лошадьми; здесь — как на любом курорте — множество кафе, баров, дискотек. Есть очень красивое профессиональное поле для гольфа. Варадеро — это более 20 км. чистейших пляжей с пепельным песком. Здесь мне были не нужны ни часы, ни заботы.

И пусть весь мир будет кричать о том, что Варадеро — не Куба, что Варадеро — игрушечный мир, что здесь нет кубинского колорита, я уже не соглашусь. Потому, что я там была. Потому, что кубинцы танцевали со мной и мне. Потому, что там вкусные кубинские коктейли: пина-колада, дайкири (темный ром, сок лайма, грейпрут, лед — миксер), мохито (на дне лимонный сок с сахаром, перетертые листики мяты, несколько капель горькой настойки ангостуры, светлый ром, лед, все залить газированной водой и украсить веточкой мяты), куба либре (кубинский ром и американская кока-кола). Потому, что кубинские королевские пальмы здесь рвутся в высокое небо, предлагая попозировать вместе с ними. Потому, что здесь удивляют аквамариновые воды Мексиканского залива. Потому, что все заботы и проблемы здесь улетучиваются, что нам и было нужно.

Время

На острове оно течет... замедленно. Часто посреди ночи, поглядывая на часы, удивлялась: неужели всего столько-то? Иногда мне казалось, что время вообще остановилось. Люди никуда не спешат. Но, судя по тому, сколько мы успели, успевают и они. Хотя основное кредо кубинцев — Trabajo Manana — работа завтра.

Гавана

Когда мы путешествуем, то в Сайгоне находим место, похожее на Брюссель, в Дюссельдорфе — на Барселону. В любой стране есть городские одинаковости. И если эта одинаковость — не явление массовой застройки (см. «Иронию судьбы»), то она радует. В Гаване мы узрили Рамблу (Барселона). Тем не менее, Гавана — город особенный.

Н.В.Гоголь утверждал, что в Рим влюбляешься постепенно, но на всю жизнь. Мы полюбили Гавану сразу. Хочется снимать на фото каждый угол каждого дома. Эрнест Хемингуэй говорил, что по красоте Гавана уступает лишь Венеции и Парижу. Я не была ни в Париже, ни в Венеции, поэтому принимаю на вооружение мнение искушённого человека. Город, имеющий богатейшую историю, переполнен музыкой и весельем. Мы жили в столице три полноценных дня и потому у нас три Гаваны — три разных мелодии, три разных инструмента: Старая, Новая, Мирамар.

Мы любовались городом, гуляя по его самым отдаленным местам. Побывали и в «намоленных» туристами исторических точках, наблюдали за городом и горожанами с высоты птичьего полета — смотровых площадок элитных отелей «Парк Централ», «Инглатерра», подружились с Малеконом — столичной набережной, «самой длинной скамейкой в мире» куда вечером стекается неисчислимое количество и молодежи, и немолодежи.

Гавана удивительно живописна. В моем сознании каждый город имеет свой цвет. Гавана для меня — это бело-розовый город, купающийся в солнечном свете. Про историю града писать не буду, информация общедоступна. Город разбит улицами на квадраты. Я всегда любила такую застройку, поскольку мой родной и крошечный Яранск построен именно по такому принципу, поэтому по прошествии короткого времени, здесь становится очень легко ориентироваться, и даже если потеряешься — надо знать где Малекон, а уж от него доберешься куда нужно. Так, забредя Бог знает куда, собираемся взять такси до нашего отеля. С опаской делюсь с Сашей: «А если водитель не знает как отсюда добраться?». На что мой муж отвечает: «Я ему расскажу».

В Старой Гаване (Habana Vieja) много прекрасных обшарпанных домов при том, что город распирает от уникальной архитектуры. Гавана осыпается на глазах, «теряя украшения и макияж, отчего любишь этот город еще сильнее, истовее, еще истиннее — это возрастное чувство солидарности» (П.Вайль). Гаваной наслаждаешься, угощаешься.

Гаванский Капитолий такой знакомый, хотя вижу я его впервые. Это клон Вашингтонского Капитолия — Конгресса США. Строилось это монументальное сооружение тогда, когда Америка была подругой Кубы. Отсюда и похожести: подружки всегда что-то друг от друга перенимают и подчас становятся почти одинаковыми, как сестры.

Мы с упоением наслаждались ровными рядами старых домов в колониальном стиле с ажурными балкончиками и массивными дверями. Все гармонично переплетено: удивительные образцы арабского градостроительства — мавританский стиль Каса-де-лос-Арабес и ловкие и легкие вплетения католических зданий в архитектурную симфонию. Старые особняки и новые домики, многоквартирные многоэтажки, колонны церквей — все уживается. Много памятников: Боливару, Хосе Марти, другие имена я просто не знаю. Есть памятник Дж. Леннону. Известный музыкант греется на скамеечке в именном парке района Ведадо. Очков на нем нет, потому что нет на месте хранителя монумента. Надеваем Леннону свои, солнечные.

В городе встретишь неизменно стоящих в дверях подъездов женщин «как из сериалов», уверенно сидящих на своих балкончиках мужчин, ничем не занятых, предающихся свободе и отдыху. Они разглядывают прохожих, интересуются «Wheare your from». Этот досуг — изучать прохожих — присущ не только Гаване, мы наблюдали подобное же поведение и в Марокко, и в Испании. Но здесь это явлено особенно очевидно.

Гуляя по улицам и дворикам Гаваны, ты ее открываешь. «Новый» город выстроен странно. И, если ты не любопытен, запросто пройдешь мимо квартала, в котором можно увидеть то колонны, то зеленые скверики — дворы с арками. Город фантастичен настолько, что ты придумываешь историю за историей. То о приехавших сюда американских гангстерах, то о знаменитом Нобелевском лауреате в области литературы, прославившем Кубу. То о революционерах, чьи лики украшают город со стен, плакатов, рекламных объявлений, вывесок.

Не успели мы съездить в усадьбу Хемингуэя, хотя хотелось. А с другой стороны, мы успели многое из того, чего организованные в группы туристы не только не увидят, но и не почувствуют.
Деньги

Всегда твердят: «Куба — нищая страна». Но это не делает её дешевой. На острове обращается два вида денег: песо для кубинцев и куки, которыми расплачиваются туристы. Один CUC примерно один евро. Не видела я выпрашивающих деньги, не видела! А там, где дают чаевые сами, заметила, как эти чаевые складываются всеми участниками (барменом, официантом) в одну коробочку с тем, чтобы по истечении рабочего дня поровну поделить: социализм. Советский человек был невинен по отношению к деньгам. То же самое я отмечаю у сегодняшнего кубинца. А, может, и впрямь райский климат, неспешная жизнь не нуждаются в деньгах?